Евромайдан: кризис демократии и призраки фашизма

Украина находится на пороге гражданской войны. То что перспектива такого сценария с последующим распадом украинского государства существует, говорилось еще в начале 1990-х годов. Из всех бывших союзных республик Украина наиболее регионально и идентификационно расколота. И осью раскола является отношение к России…

Рубикон уже перейден. Поступает информация об убитых. Оппозиция заявляет о своей готовности взяться за оружие. Сообщается о наличии на руках у населения нескольких миллионов «стволов». Только в Киеве – четыреста тысяч. Ясна, что такая степень вооруженности возможна только предположив, что к гражданской войне готовились, и кто-то вооружал народ целевым образом. Мэр Львова объявил, что не будет выполнять новые вступившие в силу украинские законы. Толпа захватывает административные здания, блокирует воинские гарнизоны, физически принуждает львовского губернатора написать заявление об отставке. Со стороны оппозиции артикулируются обращения к Западу о вводе войск НАТО на Украину. На сайте Белого Дома США идет голосование по этому решению. Гражданеская война, по классическому сценарию 1918 года, может быть дополнена иностранной интервенцией. Понятно, что украинский водоворот не может не затянуть и России. Это, очевидно, и составляет целевой замысел проектеров «евромайдана».

Из всей череды «оранжевых революций» «евромайдан» особо индикативен. Он фиксирует принципиальное изменение легимизируемой поддержкой Запада системы правосознания. Вместо права формирования политики через выборы и референдумы, т.е. волеизъявление большинства, утверждается право «уличного предводительства». Иные «цветные революции» инициировались, как правило, претензиями на подтасовку результатов выборов. С этого, напомню, начиналась первая «оранжевая революция» на Украине. Власть улицы легитимизировалась недейственностью выборного механизма. Но об этом применительно к современной украинской ситуации речи не идет. Победа В. Януковича на президентских выборах 2010 года не ставится под сомнение. Пожалуйста, казалось бы, дождитесь новых выборов и изберите себе ту власть, которая поведет Украину по пути евроинтеграции. Но оппозиция ждать не хочет. На выборах она может проиграть и, скорее всего, проиграет. Она хочет диктовать свою волю, присвоив себе это право на основании уличной политической активности. Меньшинство заявляет свое особое право формировать политику государства без легитимизации его положения поддержкой большинства. Легитимность ему придает не волеизъявление народа, а признание Западом. По большему счету, это означает отказ от национального суверенитета. Украинская «незалежность» обернулась де факто новой десуверенизацией Украины. И эта подмена относится не только к современному Киеву. Разве не тот же самый принцип – право легимизированного западным признанием меньшинства артикулировала болотная оппозиция в России? Система национальных демократий все более очевидно замещается системой компрадорских элитократий.

Представление о том, что на Украине идет борьба сторонников и противников интеграции с Европой не совсем точно. Евроинтегристами являются обе стороны конфликта. Возглавляемая В.Януковичем «Партия регионов» последовательно придерживалась идеи интеграции с Европой и отражает это намерение в своих программных документах и публичных заявлениях лидера. Российской альтернативы интеграции нет, поскольку такая альтернатива не сформулирована самой Россией. Сама Российская Федерация, не движется ли она в том же самом западном направлении, в котором призывает идти «евромайдан»? Об этом до недавнего времени говорилось на высшем властном уровне.

Конфликт на Украине состоит в другом. Это конфликт идентичностей. Ключевое здесь слово «русофобия». В фокусе удара находится русско-малоросская идентичность большинства населения республики. Это та самая идеологически взращиваемая еще со средневековых времен ненависть «западенцев» к «москалям», самопозиционирование их через определение русских в качестве «недочеловеков». Победа «евромайдана» и будет означать новый репрессинг против русскости на Украине. Европеизация – это мягкая форма дерусификации. Но есть и более жесткие формы.

Все это уже было… Сорок первый год – та же евроинтеграция в фашистском издании. История повторяется.

Оборотной стороной фобий является, как известно, страх. Чего же боятся проектеры «евромайдана»? Боятся они выдвижения нового русского проекта. Именно об этом страхе говорил бессмертный гоголевский герой Тарас Бульба: «Будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера. Уже теперь чуют дальние и близкие народы — поднимается из русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему».