Финансовый кризис в России: программируемый результат ростовщической экономики

Установление долговой зависимости издавна использовалось в качестве средства закабаления, а в политическом плане — десуверенизации. Ростовщик дает в долг нуждающемуся под проценты. Платить заемщик должен больше, чем занял. Для того, чтобы расплатиться, он чаще всего вынужден снова брать в долг. Сумма долга с каждым новым круговоротом ростовщик-заемщик возрастает. Соответственно, раз за разом снижается доля средств, оставляемых заемщиком из полученных результатов для себя. На какой-то момент критический уровень превышается. И тогда заемщик идет в кабалу к кредитору, либо передает ему некие фундаментальные ресурсы жизнеобоеспечения (как материальные, так и нематериальные).

Кредитор может и сам ускорить наступление кризиса выплат отказав в предоставлении очередного займа. Именно это и произошло с современной Россией.

Со сбоями в выплатах долга начинались многие революции. Через долговой механизм Западу удалось, в частности, дестабилизировать в свое время ситуацию в Восточной Европе, что «явилось детонатором бархатных революций».

Курс Эдварда Герека в Польше заключался в одновременном получении субсидий от СССР и кредитований от западных капиталистических стран. Первоначально приток финансов повысил благосостояние польского населения. Но как-то только Польша столкнулась с необходимостью платить по долгам, настроения изменились. Польское руководство принимает решение о повышении цен на мясные продукты. В ответ – развертка череды забастовок, формирование оппозиционных объединений. На этой волне и создается профсоюз «Солидарность».

С середины 1970-х годов осуществлялось широкое кредитование «западными партнерами» и Румынии. Всего Бухарест получил кредитов на сумму 22 миллиарда доллара. Расплачиваться по долгам Румыния должна в период 1990-1996 годов. Западные кредиторы предлагают списать долг в обмен на политические уступки. К таким уступкам относилось, в частности, предложение о выходе Румынии из состава ОВД. Чаушеску на компромисс не пошел. Более того, им принимается решение о досрочной выплате долга, продуцирующего угрозы государственной суверенности. И к 1989 году, действительно, весь 22-миллиардный румынский долг был погашен. Это стоило заметного падения уровня жизни. Румыния срывалась с «долгового крючка» Запада. И именно в это время в западных СМИ развертывается кампании против Чаушеску, как сталиниста. По отношении к Румынии отменяется введенный прежде США режим наибольшего благоприятствования. Начинаются волнения, переросшие в кровавую баню.

Попадание в долговую зависимость от Запада целой группы социалистических стран указывает на наличие определенного проектного подхода. Фактор западных кредитов является важнейшим, не учтенным должным образом в анализе распада социалистической системы обстоятельством. Очевиден стратегический просчет Москвы. Советские союзники берут в долг у государств – противников. Советский Союз, несмотря на все имеющиеся у него возможности, почему-то не пресекает своевременно данные финансовые отношения. Это, как известно, имело геополитические последствия. Сегодня же сама Россия оказалась в ситуации аналогичной той, в которой попали жертвы прежних «цветных революций».

При В.В. Путине Россия расплатилась по внешнему государственному долгу, что явилось, казалось бы, немаловажным фактором восстановления суверенных потенциалов государства. Однако в тоже время происходит принципиальное увеличение корпоративного внешнего долга. Суммарный внешний долг России растет. То что корпорации предпочитали брать кредиты у иностранных банков обусловливалось сверхвысокой ставкой рефинансирования, установленной ЦБ в Российской Федерации. При рентабельности большинства предприятий (за исключением сырьевого сектора) в 7-10% ставка рефинансирования в 8,28% означала бы фактически работу в убыток, либо по нулевой прибыли.

И вот кредитование с Запада в 2014 году перекрывается. Для расплаты по прежним кредитам российским корпорациям где-то следует кредитоваться. Причем, платить по кредитам надо в долларах или евро, поступления которых более нет, и курс которых в отношении к рублю существенно вырос.

И здесь на помощь российским корпорациям мог, казалось, прийти национальный банковский сектор. Однако ЦБ вместе этого увеличивает ставку рефинансирования. Российские корпорации в итоге гарантировано разоряются. Национальный бизнес – ликвидируется. Ликвидкомом выступает ЦБ. Следствие для государства – отсутствие инвестиций. С Запада они не придут, ввиду санкций. Российские компании лишаются такой возможности, ввиду финансового дефицита. Остается государство…

Но переориентация на государственную экономику – это возвращение к советской модели. При такой переориентации придется признать, что коммунистическая система была демонтирована напрасно. Пойдет ли на это правительство? Оно кооптировано из рыночников, и потому ожидать от него такого маловероятно. Сложившееся положение определяет сегодня исторический запрос на приход новых управленческих кадров, мыслящих в иных методологических парадигмах.

Сущностной основой современной глобальной экономики, воспроизводимой, в том числе, и в России, является модифицированное ростовщичество. Не случайно, традиционные религии устанавливали запрет на ростовщическую деятельность. Существовало понимание угроз оказаться в долговом рабстве. На современном языке применительно к государству долговое рабство – это десуверенизация. Выходом для России, равно как и других незападных цивилизаций из создавшегося тупика, является построение вместо ростовщической, трудовой экономики. Необходимо вернуться к тривиальному пониманию того, что общественные блага создаются трудом, а не биржевыми спекуляциями. Констатируем это ценностное положение и далее, опираясь на него, вся модель государственности, от сферы финансов до сферы культуры, будет принципиальной иной. И главное такое государство – получит реальный, а не декларативный суверенитет.