Конфликт Россия – Запад: пути выхода

Доклад на семинаре
Тезисы

Геополитическая реальность настоящего состоит в развертке конфликта между Россией и Западом. Многие эксперты характеризуют сложившуюся ситуацию в качестве «новой холодной войны». Этот конфликт создает ряд угроз:

1. Россия не выдержит внешнего давления и геополитически посыплется;
2. Россия капитулирует, потерпит поражение во второй холодной войне, как ранее в первой, следствием чего явится приход к власти в Кремле прозападных сил и окончательная десуверенизация;
3. Россия, оказавшись геополитическим изгоем, будет стагнировать и оттесняться на мировую обочину;
4. Россия переориентировавшись на Восток, будет десувернизована в пользу Китая;
5. «холодная война» перейдет в «горячую» и это будет трагедией для всего человечества.

Но, вместе с тем, конфликтная ситуация порождает определенные возможности. Эти возможности связаны с перспективой возрождения и исторического прорыва России, как ответа на вызов внешнего давления. Ситуация мира с Западом гораздо в меньшей степени, чем ситуация форс-мажора способствует оздоровительной российской трансформации.

Соответственно возникает вопрос: можно ли выйти из состояния конфликта России с Западом и нужно ли это делать?

Существует несколько возможных вариантов преодоления состояния конфликта:

1. принять капитуляцию, условия которой известны – сбросить Путина, вернуть Крым, уйти из Новороссии (вероятно потребуют и отказ от ядерного оружия);
2. игнорировать сам факт конфликта, переориентировавшись на выстраивание отношений с Востоком;
3. вести позиционное противостояние в перспективе, что запал конфликта со временем выхолостится;
4. попытаться одержать победу над противником.

Российское правительство исходило и продолжает в значительной мере исходить из ряда мифов в отношении Запада. Эти мифы имеют глубинные исторические основания и связаны с развитием западнического направления в российской общественно-политической мысли.

Первый миф – Россия может и должна интегрироваться в западноцентричную мир-систему.

По большому счету, идея интеграции в западный мир можно квалифицировать в качестве идеологии постсоветской России. Принимаемые официальные документы, высказывания политических лидеров, осуществляемые реформы – все это было направлено на приведение России в соответствие с западными стандартами.

Определенное значение в принятии данной идеологической установки имели получившие распространение еще в постсоветский период теории конвергенции, постиндустриального общества, информационного общества, богатого Севера. Практическим выводом из них являлось стирание системных противоречий между Россией (тогда СССР) и Западом, формирование единого, на паритетной основе пространства высокого развития и качества жизни.

Не была адекватна оценена, во-первых, природа выстраиваемой глобальной мировой системы. Эта система оказалась иерархическим, многоэтажным зданием. Фактическая иерархия имела экономическое, социальное, политическое и ценностное выражение. На верхний этаж иерархии вход для России и постсоветского пространства не был заказан.

Не были, во-вторых, оценены адекватно возможности российской интеграции. Реально таких возможностей не было ни для СССР, нет теперь и для России. Крупнейшее территориально государство мира, со 140-миллионным населением, со своей цивилизационной спецификой не могло быть включено в любую из внешних систем без угрозы ее обвала. Даже Турцию, союзника Запада по НАТО по сей день не допускается на равных правах к вхождению в Европу. Что же говорить тогда о перспективах такого вхождения для России? Россия как целостное геополитическое пространство не могла быть в принципе интегрирована в западноцентричный мир ни в каком качестве даже в случае дружелюбного отношения к ней Запада. Но этого дружелюбия тоже не было.

Позднесоветским и российским руководством, в-третьих, не был реконструирован исторически реализуемый западный проект. Целевым ориентиром этого проекта являлось достижение мировой гегемонии. Россия и исторически, и даже в своем нынешнем состоянии оказывалось объективно главным препятствием в реализации данного проекта. Отсюда онтологическая вражда к России Запада, стремление устранить любыми способами российское препятствие.

Второй миф – Россия принадлежит к западной цивилизации.

Тезис «Россия – часть Европы» повторялся как мантра всеми постсоветскими лидерами. Либералы говорили о единых стандартах современных западных ценностей, консерваторы – об общей христианской платформе. Не правы были ни те, ни другие. Россия всегда представляла собой отличную от западной, особую цивилизацию. Ее система ценностей была иной, чем система ценностей Запада, и даже альтернативной Западу. Само западное сообщество никогда не считало русских цивилизационно своими и не считает, естественно, и сегодня. Современные претензии России на равновесное решение глобальных проблем рассматривается сообразно с исторической матрицей в качестве претензий варваров.

Третий миф – внутренние противоречия Запада.

Безусловно, противоречия существуют в любой социальной системе. Но сам этот факт не отвергает того, что система едина. Российское руководство, как показала история с санкциями, недооценила степень суверенности Европы и переоценила степень противоречий между Европой и США. Европейская и североамериканская общности предъявили воочию свое цивилизационное единство перед внешней угрозой. Сама ставка на противоречия внутри западного альянса оказалась ошибочна.

Четвертый миф – экономические соображения для Запада приоритетны.

Заблуждение в данном случае было связано с самой методологией экономоцентричного подхода. На уровне глобальной геополитики, уровне реализации цивилизационных проектов экономика уходит на второй план по отношению к ценностям. Российская власть полагала, что санкции невозможны ввиду их экономической невыгодности для европейцев. Однако, Европа устами ее политических лидеров заявила о приоритетности в сложившейся ситуации политических соображений над экономическими.

Результатом деконструкции перечисленных мифов о Западе является вывод о бесперспективности стратегических линий преодоления конфликта №№ 1-3. Запад будет, очевидно, доводить конфликт с Россией до «окончательного решения русского вопроса». Необоснованным представляется в этой связи недавно высказанное премьер-министром предположение, что конфликт России с США прекратится после ухода Барака Обамы с поста президента.

Для России остается только единственная из возможных стратагем – попытаться победить. Победа возможна при целевом воздействии на точки максимальной уязвимости противника. Такими точками являются:

• в экономическом отношении – вынесение реального производства в страны Азии и Латинской Америке;
• в финансовом – необеспеченность эмитируемой долларовой, зависимость от покупки долларов во внешнем мире;
• в социальном – неравенство, усугубляющиеся диспаритеты уровней жизни;
• в демографическом – репродуктивное угасание и происходящее на его фоне иммиграционное замещение, конфликт автохтонов и аллохтонов;
• в аксиологическом – гедонизм, индивидуализм, эрозия ценностей труда, пропаганда порока;
• в цивилизационном – фактическая иерархия цивилизаций и народов;
• в религиозном – противоречие воинствующего секуляризма и неорелигиозности ценностным основам традиционных религий;
• в политико-правовом – фактическая подмена базовых для западной цивилизации категорий «демократия», «свобода», «равенство», «права человека»;
• в этническом – тупик политики мультикультурализма, рост ксенофобии, неорасизм и неонацизм;
• в кратологическом – десуверенизация самих западных государств в пользу транснационального олигархата.

Но для того, чтобы нанести целевой удар по всем этим точкам уязвимости, нужен соответствующий инструмент. Таким инструментом может стать только предъявляемый всему миру, включая западное сообщество, альтернативный идеологический проект. Этот проект должен быть не региональным, а именно планетарным, апеллирующим к всему человечеству.

Но чтобы получить право на выдвижение такой альтернативы, чтобы быть воспринятой и услышанной первоначально сама Россия должна преобразиться в соответствии с предъявляемой ценностной платформой. Без этого победа невозможна.

О самой победе надо говорить с определенной оговоркой, не как о геополитическом торжестве с победителями и побежденными, а как о торжестве добра над мировым злом. Конфликт в данном случае оказывается разрешен не через победу над Западом, а освобождение человечества от власти мирового олигархата (по аналогии освобождения от фашизма) и снятие самой конфронтационной дихотомии проекта глобального господства.