Деиделогизация постсоветской России осуществлялась со ссылкой на опыт деиделогизированного Запада. Посмотрите на западное общество, призывали российские либералы, его материальное процветание и достигнутый уровень технологического развития является следствием гражданских свобод и отсутствии государственного идеологического диктата. Возник получивший широкое распространение миф о деиделогизированном Западе. Этот миф использовался практически как инструмент десуверенизации России, лишения ее идентичных ценностей и смыслов, выхолащивания из практики общественной жизни.
Для демифологизации представлений о Западе, обратимся к проблеме идеологического строительства в США. Даже беглое ознакомление с опытом Соединенных Штатов приводит к выводу, что более идеологизированного общества, чем американское, трудно отыскать.
Фиксация того, что представляет из себя идентичная идеология США имеет также принципиальное значение, ввиду распространяющихся в российском экспертном сообществе иллюзий в отношении прихода в Белый Дом Дональда Трампа. Вот пришел Трамп, и он то уж изменит американскую политику глобальной экспансии и восстановит дружественные отношения с Россией. Этого не будет! Существует транслируемая с самого основания США идеологическая матрица, за рамки которой ни один американский президент не может выйти. Идентификация же этой матрицы приводит к заключению, что установка на мировое господство есть базовый императив американского глобального проекта.
Американская мечта
Американцы от использования понятий идеология или национальная идея, как правило, воздерживаются. Однако, по свидетельству многих исследователей образа жизни американцев, начиная с А. де Токвиля, более идеологизированного обществ, чем то, которое сложилось в Соединенных Штатах трудно отыскать. Роль идеологии в США выполняет эквивалентный понятийный конструкт «американская мечта». Он выступает аккумулятором высших ценностей американского государства.
Во многом «Именно эта мечта» создала Америку, не только как главного геополитического центра современного мира, но и законодателя ценностей. «Американская мечта, — писал создатель Нового политического словаря, видный журналист и спичрайтер Р. Никсона Уильям Сэфайр,- идеал свободы или возможностей, который был сформулирован «отцами-основателями», — духовная мать нации. Если американская система- это скелет американской политики, то американская мечта — ее душа».
Итак, триада реализации национальных интересов США выстраивается в следующей последовательности: «американская мечта»- «американская система»- «американская политика». Американцы прекрасно понимают, что без идеологии не может быть системности государственного управления, а без системности, соответственно, эффективной политики. Имеется ли аналогичное понимание в России?
«Американская мечта» не исчерпывается, подобно «русской идеи», сферой гуманитарного дискурса. К ней, как высшему критерию успешности апеллировали, начиная с Ф.Д. Рузвельта, почти все вступающие в свои полномочия президенты Соединенных Штатов. В своей знаменитой речи «Есть у меня мечта…» Мартин Лютер Кинг подчеркивал, что выводит свои надежды на преодоление рассовых дискримиющий из той же «американской мечты».
Итак, наличие национальной мечты не является основанием для навешивания, на США ярлыка тоталитаризма. Почему же, в таком случае, нельзя вести речь о столь же ценностно аккумулятивной «русской мечте»?! Вероятно, право мечтать в современном мире есть удел избранных.
Американский мессианизм
Национальная идея государства, претендующего на заметную роль в системе мировых координат, должна обладать мессианским пафосом. В этом смысле она экстравертна. Ее адресатом являются не только собственные граждане, но и народы зарубежных стран. Несмотря на эту универсальную особенность, «русское мессианство» традиционно преподносится как нечто цивилизационно аномальное, аналог экспансионизма и империалистичности. Между тем, существует не только «русский», но и «американский» мессианизм. Никаких негативных ассоциаций он у ревнителей международного права не вызывает. Напротив, речь идет о благородной миссии американской демократии ценностно-значимой для всего человечества. Мессианизм «Нового Света» это не только эсхатологические чаяния переселенцев-конгрегационалистов с «Мэйфлауэр». Традиция мессианской рефлексии сохраняется в США и в настоящее время. Так, Рональд Рейган высказывался в 1982 г. вполне в духе конгрегационалистских миссионеров: «Я всегда считал, что эта благословенная земля была необыкновенным образом отделена от других, что божий промысел поместил этот великий континент между океанами для того, чтобы его обнаружили люди со всех концов земли, наделенные особой любовью к вере и свободе».
Американская эсхатология
Большим заблуждением является рассмотрение феномена США через призму идеи утверждения модели секулярного общества. Безусловно, Соединенные Штаты не являются иерократическим государством. Однако отсутствие иерократии — это еще не секуляризм. Генезис США определялся особым эсхатологическим проектом, уходящим своим корнями в протестантизм и модернизированную просветительскую теологию.
Американская эсхатология- это не просто популярный в богемных кругах концепт. Речь идет о государственной идеологии. Характерно в этом отношении присутствие эсхатологических мотивов (причем, не в светском, а сугубо теологическом значении) в публичных выступлениях президентов США. Еще в канун революции Дж. Адамс будущий второй североамериканский президент выступал со следующим, много объясняющим в воззрениях отцов- основателей, признанием: «Я всегда с благоговением рассматриваю образования Америки как открытие поля деятельности и замысла Провидения для просвещения невежественных и освобождения порабощенной части человечества повсюду на земле».
Может быть адамсовская апелляция к провидению не более чем дань специфическому контексту XVIII в? Но вот, наступил 1982 г. и Рональд Рейган высказывается совершенно в проповедническом духе отцов- основателей США. Организованная в рамках западной советологии кампания критики коммунистического мессианства выглядит на фоне высказываний американских президентов как политическое лицемерие. Государственная идеология США была не менее мессиански ориентирована, нежели марксистско — ленинское учение в СССР.
Патетика публичных выступлений президента, понятно, была ограничена традицией официального протокола. При обращении же к оценкам миссии США ведущими духовными авторитетами американской нации контуры эсхатологического проекта становятся еще более очевидными. Идея богоизбранности американцев и земли Соединенных Штатов является одним из ведущих мотивов церковного проповедничества. В этом смысле на американские церкви, при всем различии их учений, негласно возложены государственные задачи. Священнослужитель в США де-факто идеологический работник государства.
Традиции проповеднического обоснования американского мессианизма были заложены в XVIII в. знаменитым кальвинистским богословом Джонатаном Эдвардсом. С его именем было связано движение «Великого пробуждения», непосредственно подготовившего в религиозном плане институционализацию американского государства. Возникло направление «новосветников», увязывавших реализацию божественных замыслов с особой историко- эсхатологической миссией Америки. В проповеднических целях ими был учрежден ряд светских учебных заведениях, таких как Принстонский университет и Дартмутский колледж, ставших впоследствии брендом американского высшего образования.
Сам Дж. Эдвардс говорил о переходе статуса «богоизбранного народа» от евреев к американцам. «Новая Англия» провозглашалась им тем местом, где, согласно Апокалипсису, «Господь сотворит новое небо и новую землю». Американские колонисты идентифицировались проповедником как особое «воинство Иисуса».
Современник Дж. Эдвардса ректор Гарвардского университета И. Мэзер также считал очевидным, что «Иисус Христос особенно расположен к этому месту и к этому народу». В качестве аксиомы с XVIII столетия американцам через церковь внушается представление о том, что длительное сокрытие Богом Америки определялось уготовленной ей миссией стать новым ковчегом спасения.
Тезис о богоизбранности США утверждался не только в формате церковного проповедничества. Ту же задачу решала, в частности, американская литература. «Божья благодать в отношении Новой Англии, — писала, к примеру, автор романа «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер- Стоу, -это предвещание славного будущего Соединенных Штатов…призванных нести свет свободы и религии по всей земле и вплоть до великого судного дня, когда кончается война и весь мир, освобожденный от гнета зла, найдет радость в свете Господа». Еще более пафосно высказывался о миссии США поэт и публицист Герман Мелвилл: «Мы, американцы — особые, избранные люди, мы – Израиль нашего времени; мы несем ковчег свобод миру…Бог предупредил, а человечество ожидает, что мы свершим нечто великое; и это великое мы ощущаем в своих душах. Остальные нации должны вскоре оказаться позади нас… Мы достаточно долго скептически относились к себе и сомневались, действительно ли пришел политический мессия. Но он пришел в нас».
От констатации богоизбранности США лежал прямой путь к легитимизации американского глобального экспансионизма. Уже к концу XIX в. концепт планетарной экспансии приобрел четкое идеологическое обрамление. Первым, кто без обиняков провозгласил цель США в установлении мирового господства, был протестантский священник Джошуа Стронг. Характерно, что американизм соединялся им с апологией англосаксонской расы, которая аккумулировала прежние мессианские задачи, стоящие перед евреями, греками и римлянами. «Ныне,- провозглашал Дж. Стронг, — впервые в истории человечества эти три великие линии развития проходят сквозь пальцы одной преобладающей расы для того, чтобы образовать, переплетясь между собой, единую наивысшую цивилизацию новой эры, совершенство которой, будет означать, что это и есть вполне царство божие…». Все объединятся в единой англосаксонской расе, показывая, что эта раса в исключительной степени соответствует намеченному и потому избрана богом для подготовки полного торжества его царства на земле». Модель нового мирового порядка Дж. Стронга не была системой господства — подчинения империй прошлого. Народы, не подходящие под англосаксонский эталон, не подчинялись в ней англосаксам, а исчезали, вычеркивались с карты грядущего царства.
Идеологема Pax Americana впервые была сформулирована в 1890е гг. другим апологетом американского экспансионизма сенатором от штата Индиана Альбертом Дж. Бевериджем. Произнесенная им в 1898 г. в Сенате речь «Марш флага», лейтмотивом которой являлось доказательство необходимости завоевания Кубы и Филиппин, небезосновательно называются американским «Майн Кампфом». Ниже в целях передачи специфической аргументации и высокопатетической риторики нового экспансионизма, приводится фрагмент из вводной, проблемно-постановочной части знаменитого выступления: «Соотечественники! Бог одарил нас прекрасной землей; землей, которая может накормить и одеть мир; землей, чья береговая линия могла бы охватить половину стран Европы; землей, стоящей, подобно часовому, между двумя величественными океанами земного шара; более великой Англией с более благородной судьбой. Он поселил на этой земле могущественный народ — народ, возникший из самого решительного в истории человеческого рода; народ, постоянно пополняющийся зрелыми, мужественными, работящими людьми со всего мира; народ высшей категории в силу своего могущества, по праву созданных им институтов, властью продиктованной им свыше цели — пропагандистов, а не попрошаек истории. Бог даровал своему избранному народу славную историю, историю, тон которой задал Колокол Свободы, историю героическую, исполненную веры в нашу миссию и в наше будущее: историю государственных мужей, распространивших границы нашей Республики на неизведанные земли и дикие территории; историю солдат, пронесших знамя через пылающие пустыни и гряды враждебных гор к вратам заходящего солнца; историю постоянно умножающегося народа, за полвека прошедшего сквозь весь континент; историю пророков, предвидевших последствия зол, унаследованных от прошлого, и мучеников, умерших во имя нашего спасения от этих зол; историю божественно логичную, в процессе творения которой мы сегодня участвуем. Таким образом, в текущей кампании возник вопрос, являющийся больше чем партийным вопросом. Возник американский вопрос. Возник вопрос всемирного масштаба. Должен ли американский народ продолжать свой непреодолимый марш к торговому господству над миром? Должны ли свободные институты расширять свое благословленное царствование, по мере того как дети свободы обретают силу, пока система наших принципов не овладеет сердцами всего человечества? Разве нет у нас миссии, которую следует выполнить, разве нет долга перед нашими собратьями, который следует исполнить? Разве Бог наделил нас дарами за пределами наших пустынь и отметил нас как народ, пользующийся Его особым благоволением, лишь для того, чтобы мы загнивали в нашем собственном эгоизме, как поступают люди и государства, избравшие трусость своим уделом, а себя — в качестве божеств, как поступают Китай, Индия и Египет?».
Одним из основных внешних врагов США А. Дж. Беверидж называет Россию- «волка завоевания», «плетущего паутину торговли, в которую попадают территория за территорией, народ за народом». Последующий ход американской и мировой истории реализовывался целиком по бевериджевскому сценарию неоэкспансионизма, что позволяет классифицировать речь сенатора в качестве программирующего документа.
Во время опроса американского конгресса 96-го созыва (1979-1981гг) на утверждение о том, что Бог благословил Америку больше, чем другие страны 38% конгрессменов дали отрицательной и 32%- положительный ответ. А.М. Шлезингер- младший указывал на этот опрос, как свидетельство угасания мессианских настроений в американском обществе. Но с другой стороны, тот факт, что треть представителей Законодательного собрания США продолжают в конце XX столетия верить в особое избрание Богом американской нации есть аргумент не в пользу слабости, а в пользу силы национального эсхатологического концепта. Среди советской партийной элиты было в тоже время значительно меньше лиц, продолжающих истово верить в идеалы коммунизма. Так какое же общество являлось более идеократичным ?
Не меньшим политиком-футурологом, чем Ленин в России являлся, к примеру, президент США Вудро Вильсон. «Америка — провозглашал он в 1919г., во время апогея Гражданской войны в России,- единственная идеалистическая нация в мире. Сердце этого народа чистое. Сердце этого народа верное… Это великая идеалистическая сила в истории… Я, например, верю в судьбу Соединенных Штатов глубже, чем в любое иное из дел человеческих. Я верю, что она содержит в себе духовную энергию, которую ни одна другая нация не в состоянии направить на освобождение человечества. Америка обладала неограниченной привилегией исполнить предначертанную судьбу и спасти мир». Безусловно, национальный лидер должен быть убежден в существовании особой исторической миссии своей нации. Этим он отличается от государственного руководителя- коньюктуриста. Интересно, разделяют ли представление об особой российской миссии лица, номинируемые сегодня на роль национальных лидеров России?
Историософия американской идеи
Существует расхожее представление об антиисторизме американской нации. Сложилось мнение, что будто бы история не является для американцев той ценностью, которой она выступала, к примеру, в глазах европейцев. В действительности, фактор национальной исторической рефлексии имеет по отношению к американскому государству принципиальное значение. Другое дело, что история воспринималась не с точки зрения повторения ее в настоящем, а как прошлое, преодолеваемое новым временем. Сообразно с этим видением, образование США подрывало прежний ход мировой истории. Законы прошлого упразднялись. Модели истории как вечному возвращению противопоставлялась схема антагонизма прошлого и будущего.
Об «эксперименте доверенном рукам американского народа» говорил в своей иногуарационной речи первый президент США Дж. Вашингтон. По свидетельству А.М. Шлезингера «отцы»- основатели страстно штудировали труды классических историков в поисках способов избежать классической судьбы». Достоверно известно детальное изучение первыми президентами США исторических сочинений Тацита, Цицерона, Полибия, Тита Ливия. Американские Соединенные Штаты были учреждены в то время, когда монархическая идея казалась незыблемой. Римская история рассматривалась как иллюстрация того положения, что все республики гибнут. Скепсис в отношении перспектив американского республиканизма был первоначально весьма значительным. Соединенные Штаты Америки, по замыслу отцов-основателей, должны были фактом своего существования доказать, что современность не является заложницей прошлого.
Доказательство жизнеспособности американской республики адресовалось в качестве своеобразной прокламации миру. «Наши институты, — провозглашал в своем последнем послании пятый президент США Джеймс Монро, представляют собой важнейшую веху в истории цивилизованного мира. От сохранения их в первозданной чистоте будет зависеть все». «Более трех четвертей столетия нашего существования, в качестве свободной и независимой республики — подводил первые итоги американского эксперимента одиннадцатый президент Джеймс Полк, — уже не надо решать вопрос, способен ли человек к самоуправлению. Успех нашей восхитительной системы окончательно опровергает тех, кто в других странах утверждает, что «избранное меньшинство» рождено, чтобы править, и что большинство человечества должно управляться силой». Республиканизм был исторически первым индикатором успешности американского цивилизационного эксперимента. То, что первоначально рассматривалось в качестве экспериментального прецедента, стало со временем позиционироваться в качестве столбовой дороги развития человечества.
Историцизм американцев проявляется сегодня в практическом применении истории в качестве важнейшего средства воспитания граждан. Изучение национального прошлого начинается в США еще на уровне детских дошкольных учреждений. На этом этапе соответствующими стандартами предполагается формирование знаний детсадовцев о генезисе национального фольклора, государственной символики, вкладе величайших деятелей американской истории. Нравственные императивы реализуются через понятия: «самообладание», «правосудие», «героизм», «лидерство», «личная ответственность» и т.п. Дошкольники учатся определять местонахождение стран и народов, упоминаемых в предлагаемых им педагогом исторических повествованиях. На стадии начальной школы уже используются приемы элементарного исследовательского анализа. Перед учащимися, к примеру, ставится задача реконструкции истории собственной семьи в контексте исторического времени. Российские же школьники начинают изучать историю только в 5-ом классе, т.е. почти с шестилетним отставанием от американцев.
Идеология «плавильного котла»
Абсолютно гомогенных в этническом отношении государств никогда не существовало. Соответственно, для каждого из них была актуальна задача выработки оптимума интеграции различных населяющих страну народов. При отсутствии единого модельного подхода государство этнически дезинтегрировалось. Модели могли быть разные, главное в них- идеологическая системность аккумулирующая все представленные в стране этноидентичности. Превращение государства Габсбургов из всеевропейской интегральной державы в «лоскутную империю» австро-венгерской эпохи предопределило ее последующий национальный распад.
США фактически с момента своего создания взяли за основу обеспечения этнической интеграции модель «плавильного котла». Еще в 1776г. Томас Пейн определял зарождающуюся североамериканскую общность как «нация иммигрантов». По прошествии более чем полуторастолетнего периода самоидентификация принципиально не изменилась, и президент Ф.Д. Рузвельт обращался к американцам как к «сотоварищам по иммиграции».
Образ «плавильного котла» явился одним из базовых составных конструктов «американской мечты». Посредством него транслировалась идея, что только в Америке личный успех человека не зависит от его этнической принадлежности. Американская гражданская идентичность – вот главный фактор успешности. В действительной жизни – это далеко не так. Американский истэблишмент представлен, главным образом, англо- американцами, тогда как цветные по-прежнему находятся в США на низшей ступени социальной иерархии. Однако мечта всегда мифологична. Для поддержания мифа можно даже избрать президентом представителя чернокожей части американской нации. Не случайно альтернатива выбора в Демократической партии проходила между нетрадиционными для Белого дома образами кандидатов- женщина или цветной. Идейно ослабленная за годы правления Дж. Буша- младшего «американская мечта» нуждалась в подпитке. Требовалась доказать, что путь на политический Олимп в Соединенных Штатах открыт каждому вне зависимости от гендерной принадлежности и цвета кожи.
Понятие «плавильный котел» вошло в широкий обиход после постановки в 1908 г. в Колумбийском театре Вашингтона пьесы с аналогичным наименованием. Ее автором был видный английский драматург, выходец из России, еврей по этническому происхождению Израил Зангуилл. Постановку спектакля поддержал своим присутствием президент США Теодор Рузвельт. Характерно, что появление пьесы пришлась на апогей иммиграции в Соединенные Штаты. В финале произведения главный герой произносит речь звучащую как своеобразный эсхатологический гимн Америке: «Вот он, великий плавильный котел! Послушай! Слышишь, как он ревет и шипит? Вот его гигантское чрево — сюда, в эту безбрежную ширь, пребывают тысячи и тех, кто питают ее, вливают в нее свое людской труд! О, какое кипение, о, какое движение! Кельт и латинянин, славянин и тевтонец, грек и сириец, черный и желтый… Да, Восток и Запад, Север и Юг, пальма и сосна, полюс и экватор, полумесяц и крест!… Как этот великий алхимик переплавляет и смешивает их в своем очищающем пламени ! Здесь все они объединяются, чтобы создать Республику Людей и Царство Божие…».
Пьеса получила восторженные отклики в политических и культурных кругах США. Развивая мысль И. Зангуилла, в прессе подчеркивалось, что еще более великими в сравнении с славянином, тевтонцем, греком и сирийцем «должны стать американцы, воплощающие в себе достоинства каждой из этих наций».
Итак, в «плавильном котле» усматривалась не столько деидентификация наций, сколько синергийных эффект умножения потенциалов их идентичностей. Впоследствии на протяжении столетия этот образ акцентировано пропагандировался американскими СМИ и насаждался в общественном сознании. Параллельно с ним использовались и другие метафорические конструкты- «салатница», «овощной суп», «миска салата», «великолепная мозаика», «пицца», «лоскутное одеяло» и т.п.
Американский традиционализм
Существует еще один миф во взгляде на США как воплощение секуляризма и антитрадиционализма. Этот стереотип об Америке используется в качестве ложного ориентира для других народов. Смотрите, мол, самое успешное государство мира обходиться без религиозных скреп и без традиции. Посредством искажения американской действительности реализуется глобальная провокация. В общественное сознание внедряется представление, что формула успеха как раз и заключается в секуляризации и детрадиционализации. Важнейшие из факторов жизнеспособности государств — религия и традиции рассматриваются в результате осуществленной подмены в качестве препятствия интенсивному развитию «по американски». В действительности степень религиозности американцев гораздо выше, чем населения России, или любой из европейских стран. Более того, сегодня США оказалось охвачено волной десекуляризации. Так что апелляция к американскому секуляризму, в качестве рецептуры построения демократического государства, является, по меньшей мере, некорректной.
Представление об отсутствие в США традиций имеет достаточно широкое распространение. Так, даже видный американский историк Г. Коммейджер утверждал, что в отличие от европейцев, американцы не знали «традиций, приверженностей или воспоминаний о прошлом». В действительности, апелляция к собственной национальной истории в повседневной жизни населения США имеет более устойчивый характер, чем в современной Европе. Переселенцы с «Мэйфлауфэр», борьба за независимость, Гражданская война, освоение Запада — составляют идеомилогизированный традиционалистский каркас американского прошлого.
Может быть, для такого рода традиций недостаточно длителен временной масштаб? Действительно, американцы — сравнительно молодая нация. Однако в США, несмотря на сложившиеся стереотипы, наряду с общеамериканской идентичностью, сохраняются иные закрепленные этническими традициями мультикультурные идентификаторы. Во время национальной переписи 1990 г. при ответе на вопрос об этническом происхождении американцами определило себя лишь 5% опрошенных. Остальные респонденты отнесли себя к одному из этносов, общая численность которых в США насчитывала 215 наименований.
Несколько нивелированные прежде этнические традиции находятся сегодня в США в состояние ренессанса. Государство, не видя конфликта между ними и общеамериканской культурой «национальной салатницы» акцентировано поддерживает данные тенденции. Еще в 1974 г. Конгресс США специальным актом санкционировал распространение в образовательных учреждениях учебных программ по этническим культурам. «Америка,- пишет современный исследователь М.И. Лапицкий,- переживает подлинную тягу к истокам и корням. У людей, доселе не интересовавшихся своей родословной, возникает интерес к предкам, семейным архивам, пожелтевшим фотографиям, различным реликвиям, напоминающим прародину, рецептам национальных блюд и т.д.».
Сами американцы объясняют данный феномен «эффектом третьего поколения». Трехпоколенная ценностная трансляция выражается сообразно с ним следующей формулой : «То, что сын хотел бы забыть, внук желает вспомнить».
Именно «третье колено» иммигрантов,- комментирует этот вывод М.И. Лапицкий,- в достаточной мере ощущает себя американцами, чтобы позволить себе такую роскошь, как реконструкцию этнического прошлого».
Опыт Америки, таким образом, указывает на факторную значимость для существования национальной общности факторов религии и традиции. Соответственно и в России данные потенциалы должны не разрушаться по вымышленным американским лекалам, а укрепляться в соответствии подлинной исторической практикой успешных государств современного мира.
Новые проблемы с осуществлением патриотического воспитания были связаны с притоком значительного числа иммигрантов – нехристиан. И буддисты, и мусульмане не соглашаются с принятием версии американской гражданской религии. Перед образовательной системой формулируются острые вопросы: «Каким мифам надо обучать детей в этих школах? Какие национальные обычаи надо принимать?». Миссия школы в новых условиях видится в том, чтобы «идеологическая и этническая гетерогенность покрывалась общеамериканской гомогенностью… опорой на нацию в целом».
В то время как в России с начала 1990-х годов реализовывался концепт деполитизации образования, США шли в прямо противоположном направлении. Одна из главных задач виделась в вовлечении учащихся в активную политическую жизнь. Императив новой школьной политики формулируется следующим образом: «Школы должны организовывать свою внутреннюю жизнь так, чтобы укоренять основополагающие гражданские добродетели, в первую очередь личную и социальную ответственность, обеспечивая более высокий уровень вовлеченности в политическую жизнь студентов».
Гражданская религия
В США патриотическое воспитание увязывается с воспитанием религиозным. Многие исследователи говорят о формировании в Соединенных Штатах Америки особой «гражданской религии». Патриотизм в этой религии логически вытекает из представления о богоизбранности Америки. Быть американцев означает, соответственно, быть богоизбранным. Официально это формулируется как «нация под Богом». Помимо собственно религиозных компонент в гражданской религии США проводится апологетика американской политической системы. Выстраивается особый куль американской демократии.
О гражданской религии США как основе американского патриотизма писал еще в 1967 году культуролог Р. Беллах. Еще ранее в 1961 году один из основоположников американской социологии религии В. Герберг указывал, что фундаментальные положения американской «цивильной» религии закладываются уже на уровне начального и среднего образования. По мнению Герберга, в США сложилась особая «религия публичного образования». Для большинства американской молодежи она является даже более значимым фактором, чем религия церквей. Обучение здесь ведется не христианству, или каким-либо другим традиционным религиям, а религии американского образа жизни, «религии демократии». По прошествии времени, в 2005-м году тезис был подтвержден другим американским социологом В. Бойером. Важное привнесенное им добавление состояло в том, что в рамках американской публичной религии учат не только демократии, но и капитализму, как идентичной системе жизнеустройства американцев. «Большинство американцев, — писал он, — убежденные приверженцы капитализма, как если бы он являлся религией, а множество американских социальных институтов коренятся в вере, опирающейся на капиталистические устои. Даже наши школы выступают как подобного рода институты, формируя умения вносить достойный вклад в капиталистический экономический порядок, хотя учащихся в них убеждают, что те живут лишь для демократии».
Секулярно ли американское образование? Казалось бы, есть первая поправка к Конституции США, провозглашающая отделение школы от религии. Но при этом каждый день в американской школе открывается с молитвы следующего содержания: «Я верю в Соединенные Штаты Америки как правительство народа, из народа и для народа; чья прочная сила производна от согласия управляемых; в демократию в республике; в суверенную Нацию под Богом многих суверенных штатов; в совершенный союз, единый и неделимый; установление тех принципов свободы, равенства и справедливости, за которые американские патриоты жертвовали своими жизнями и счастьем. Я поэтому верю, что моей обязанностью является любить страну, поддерживать ее Конституцию, повиноваться ее законам, почитать ее флаг и защищать ее против всех врагов». Патриотическая тема является в этой светской молитве ключевой. И в этом отношении американская молитва принципиально отличается от «Отче наш…», читаемой каждый учебный день в школах. Американская молитва была написана в 1887 г. баптистским священником Ф. Беллами, являвшимся кроме того председателем комитета по образованию в штате Нью Йорк. Впервые она была массово прочитана 12 октября 1892 г. двенадцатью миллионов американских школьников. Акция была приурочена первоначально 400-летию открытия Америки Колумбом. По предложению «Рыцарей Колумба, организации, стоящей на ультрапатриотической позиции, в 1954 г. в текст молитвы были внесены отсутствовавшие ранее слова о «нации под Богом». Это добавление было сделано для того, чтобы отделить богоизбранные Соединенные Штаты Америки от «атеистического безбожного Советского Союза». Первоначально произнесение патриотической американской молитвы сопровождалось поднятием правой руки. Однако из-за аналогий с гитлеровским приветствием этот жест был заменен прикладыванием руки к сердцу.
В 1963 году решением Верховного Суда было предписано молитву произносить молча. При Дж. Кеннеди были совершены шаги в направлении секуляризации школьного образования. Контекст этих изменений был связан с проигрышем первой фазы космической гонки с СССР. Анализ причин этого проигрыша привел к заключению, что причина заключалась в преимуществах советской школы. Советская школа была, как известно, нерелигиозной. Вывод, который сделали тогда американцы – нужен не Закон Божий, а изучение наук. При этом от патриотизма американская школа никогда не отказывалась. Дж. Кеннеди рассматривал образование именно с точки зрения глобального советско-американского соперничества. «Не будет преувеличением сказать, — заявлял он, – исход битвы, которую мы ведем, будет решен в классных комнатах Америки». «Наш прогресс как страны, – подчеркивал Кеннеди в другом выступлении, – не может быть быстрее, чем прогресс в образовании. Среди всех ресурсов на первом месте стоит интеллект».
Возвращение к религиозным основаниям патриотизма в США происходит уже при Рональде Рейгане. Организуются в каждой школе молельные помещения, под что были выделены немалые средства. Рейган призывал «возвратить Бога в школьные классы». Власти штата Кентукки в рейгановский период призвали установить таблички с десятью заповедями во всех американских школах в целях «поднятия морального духа нации». Преодолеть первую поправку к конституции США, а вместе с тем и постановление Верховного Суда 1963 года, оказалось возможным, объявив заповеди не чисто религиозным документом, а «фундаментальным легальным кодексом западной цивилизации и общим законом Соединенных Штатов».
Рейган неединожды апеллировал к американским патриотам, жертвовавшими своими жизнями и счастьем во имя страны. Были открыты различные инфраструктуры, осуществляющие патриотическую пропаганду. Создаются художественные фильмы, формирующие образ героя – патриота. Созданные С. Сталлоне образы воина – Рембо и боксера – Рокки было контекстно рейгановской эпохе. Сторонник Рейгана республиканец Сенатор Дж. Хелмс заявлял, что прославление Христа является частью национального наследия, а молитва выступает важнейшим условием осуществления образовательного процесса в США. «Религиозный надзор» за системой образования был поддержан и частью сенаторов-демократов. Обязательность доурочной молитвы поддерживало в конце 1980-х годов 76 % американского населения.
Создается система особых школ, ориентированных на то, чтобы обучать «подлинному патриотизму и истинной вере». Задача обосновать, почему Америка является лучшей страной мира являлось в них центральной темой всего образовательного процесса. В этих школах распространялась «вера в то, что Бог или Иисус правит страной, переносится на президента как секулярную фигуру». Обосновывался, таким образом, особый тип американского теократизма. Заявлялось о необходимости переломить «ситуацию систематического отрицания истории, наследия, верований и ценностей подавляющего большинства американского народа». Говорилось об угрозе морального релятивизма, приводящего США к «духовной слабости».
Американский патриотизм
В США патриотизм прививается американцам с самого раннего детства. Особое внимание в патриотическом воспитании уделяется пропаганде государственных символов. В этом соучаствуют СМИ, институты культуры и гражданского общества, образование, различные молодежные организации.
Важной составной частью американской социализации и, в том числе, американского патриотизма, является участие в скаутских организациях. Патриотизм включен в единый пакет моральных требований, предъявляемых к скауту. Отдельное направление американской патриотики представляет военно-патриотическое воспитание. Важнейшей методической задачей в осуществлении военно-патриотического воспитания является достижение единства интересов: 1. интересов США как государства; 2. интересов американских вооруженных сил; 3. интересов каждого отдельно взятого гражданина. Американцы должны быть горды принадлежности к США, позиционируемым как «оплот демократии во всем мире». В США патриотизм оказывается тождественен всему «американскому». Американское, в свою очередь, тождественно «моему», личному. Отсюда, следует, что быть патриотом, значит быть последовательным в своих собственных интересах.
В риторике американской пропаганды используется понятие «высшие ценности». Будучи президентом США Билл Клинтон в качестве высших ценностей, которые необходимо защищать американцам назвал Бога, Родину и семью.
В США сформировано подчеркнуто благожелательное отношение к военнослужащим. Службу в армии и во флоте оценивают в качестве яркого проявления патриотизма 87 % американцев. Военные традиционно выводятся из поле критики даже в том случае, если критикуются в целом военные кампании. Можно критиковать политиков, но не военных.
Одна из методик военно-патриотического воспитания – создание образов героев и пропаганда героических поступков на страницах учебников истории. Американские учебники представляют героизированную версию национального прошлого. Этим они разительно отличаются от современных российских учебников истории.
Длительное время поддерживается альянс на ниве военно-патриотического воспитания Пентагона с Голливудом. Фактически все военные кинополотна проходят контроль соответствующих структур Пентагона и государственных ведомств. В структуре Пентагона существует даже специальный отдел по делам кино и телевидения. В нем изучаются сценарии будущих фильмов с точки зрения того, как они повлияют на имидж американской армии. Если Пентагон дает отрицательную рецензию, выход фильма оказывается фактически невозможен.
Новой формой патриотического воспитания в США являются компьютерные игрыС 1999 года компьютерные игры в интересах Пентагона стали распространяться на регулярной основе. Только лишь на игровой проект America’s Army («Американская армия») было затрачено Пентагоном около 8 миллионов долларов. Главный целевой ориентир распространения компьютерных игр, как свидетельствуют эксперты, состоял в привлечение молодежи на военную службу. Согласно данным Пентагона, до 50 % поступающих на службу в ВС США новобранцев играли в America’s Army («Американская армия»). Около 30 % опрошенных новобранцев вообще считают эту игру наиболее достоверным источником информации об армии. В настоящее время в America’s Army играют около двенадцати миллионов американцев.
Новый рост патриотического дискурса в США начался еще до выборов 2016 года. Катализатором новой патриотики явилась террористическая атака 11 сентября 2011 года, и последовавшая затем попытка Дж. Бушем консолидировать американскую нацию против внешнего врага. Принятый в октябре 2011 года Федеральный закон «О сплочении и укреплении Америки путём обеспечения надлежащими средствами, требуемыми для пресечения и воспрепятствования терроризму», который давал правительству широкие полномочия в надзоре за гражданами и ограничение свобод, получил неофициальное название «патриотический акт». По прошествии пятнадцати лет действие закона так и не было отменено.
О динамике запросов в американском обществе на патриотическую тематику свидетельствуют, в частности, данные частотного контент-анализа архива газеты «Нью-Йорк Таймс». После 1991-1992 гг., определенной эйфории в связи с победой в «холодной войне», девяностые годы становятся временем минимизации патриотической риторики. Резкий взлет приходится именно на 2001 год. После этого использование слов «патриотизм», «патриотический» находилось на принципиально более высоком уровне, чем в предыдущее десятилетие. Очередной подъем резкий подъем 2008 года объясняется президентскими выборами в США, вол время которых активно использовалась патриотическая риторика. То, что объяснение действует, подтверждают новые пики в показателях, приходящиеся на последующие даты выборов американского президента – 2012 и 2016 годы. (Рис.1).
Победа
в Соединенных Штатах Дональда Трампа обозначила начало фронтального контрнаступления в мире идеологии патриотизма. Оказалось, что сами США являются жертвами космополитизации. Хилари Клинтон олицетворяла продолжение курса дальнейшей космополитизации, Дональд Трамп – поворот к ценностям американской национальной идентичности. Выдвинутая им новая идеологическая формула звучала следующим образом: «Американизация, а не глобализация! Это наш новый девиз. Мы должны расстаться с якорем, который нас тянет вниз».
Рис. 1. Частотность годового употребления слов «патриотизм», «патриотический» в газете «Нью-Йорк Таймс»
США смогли стать сверхдержавой и достигнуть политического доминирования в мире, артикулировав идентичную американскую идеологию. Эта идеология имела двоякое преломление – внутреннее, мотивировавшее американцев на свершения, и внешнее, побуждающее другие народы идти под американские знамена. Победить такого противника возможно только имея не уступающую ему по мотивационным потенциалам и мировой конвертируемости идеологию. Сумеет ли Россия выдвинуть такую идеологию – ключевой вопрос для перспектив российского суверенного существования. Это вопрос более значимый, чем все экономические, социальные, технологические проблемы. Все проблемы, есть в действительности, по своему происхождению проблемами сознания человека, его готовности или неготовности к великим свершениям. Появится идентичная российская идеология, и на ее то основе будет поднята и экономика, и социальная сфера, и технологии. Только так и никак иначе. Вначале идеология – потом все остальное – это главное, чему учит мировой исторический опыт.